История одного лётчика: про Анатолия Костарева в День военно-воздушных сил РФ
Сегодня – День военно-воздушных сил России. Сколько славных биографий лётчиков и космонавтов известно нашему Отечеству! Мы решили поделиться историей судьбы ещё одного человека.
Председатель Орловского городского совета ветеранов войны, труда, вооруженных сил и правоохранительных органов Анатолий Афанасьевич Костарев посвятил авиации 34 года, «от копейки до копейки», как, шутя, говорит сам полковник, лётчик-снайпер высшей категории квалификации. Каким же был его жизненный и боевой путь?
Ребёнок войны
У каждого славного профессионального пути своё начало. Часто человек выбирает дорогу династии: примером служат родители, бабушки, дедушки... У Анатолия Афанасьевича всё немного иначе.
Он родился в самое пекло Великий Отечественной войны, в 1942 году, в селе Новомихайловка Корсаковского района. Когда Толе был год и 11 месяцев, он потерял отца. Афанасий Костарев был тяжело ранен в этой же Новомихайловке, вернулся домой, где и умер. В памяти маленького сына остался его облик:
« Как-то был в гостях у своей тёти Шуры в деревне. Смотрю фотографии её в альбоме. Нахожу фотокарточку. Спрашиваю: «Шур, а это мой отец?». «Да», - говорит она удивлённо. А его хоронили по весне. Я ромашки и цветы укладывал в гроб около лица. И запомнил его лицо. Наверное, я должен был запомнить стрельбу, войну. Но стрельбу напрочь не помню, а лицо его запомнил», - рассказывает Анатолий Афанасьевич.
Дедушка по линии отца тоже ушёл на фронт, был танкистом. Долгое время считался без вести пропавшим. Но через года внук выяснил, что дед героически погиб под Псковом. И был не просто рядовым, а сержантом. В тех боях, по военным сводкам, за неделю погибло 1 250 советских солдат. Немцев погибло вдвое больше...
«Здорово, дорогой сынок Афоня. Шлю привет твоей супруге Луше и сыночку вашему Толику... Желаю всего лучшего в вашей жизни… Сообщаю тебе, что скоро поедем громить немцев... Но я этого не страшусь, лишь бы скорее их разгромить...» - эти строки дедушка адресовал отцу Анатолия Костарева. Доставила полевая почта из-под Тулы. Дата — 20 декабря 1942 года. Письмо Анатолий хранит при себе до сих пор, частенько перечитывая.
«Мама была колхозницей. После смерти папы и дедушки она перешла жить к своему отцу. Собрались в одном доме и двоюродные сёстры, и братья. Всего нас было 12 человек. Главным кормильцем был дедушка... Две моих родные сестры, постарше были, тоже умерли во время войны. До 4-х лёт я ходил в платье. Но это было не зазорно. Надеть-то попросту нечего... Трудно было. Голод. 46-й год. Ничего не было, а только желание — поесть и поспать. Давали пожевать жмых — кусок, как шифер. Если выходил с ним на улицу — ребята постарше моментально отнимали чуть ли не изо рта... Но мы выжили.
Мы, домашние, росли в железной дисциплине. Уважение к старшим — вот к нам главное требование. Если в деревне своей я вдруг не поздоровался даже с незнакомым человеком, трёпка от матери была обеспечена», - вспоминает Анатолий Афанасьевич.
Дорога в небо
Как признаётся Анатолий Костарев, стать лётчиком подсказал не кто-то, а жизнь.
«На территории родного Корсаковского района были сбиты наши истребитель и немецкий транспортный самолёт. Трудные послевоенные годы. В школу я тогда не ходил. Вот лазил разбирать самолёт – детали добывал дедушке для хозяйства. И мне нравилось с ними возиться. А ещё у соседей два родственника тоже были лётчиками. Они однажды посадили самолёт на поляну за нашим домом. Мы с ребятами посмотрели. И после этого у меня зародилась мысль на всю жизнь — стать лётчиком», - вспоминает Анатолий Костарев.
И мечте суждено было сбыться. После 10-ти классов школы Анатолий написал рапорт в Сызранское авиационное училище. Из них, из восьми человек, поступил лишь он один: многих списали по состоянию здоровья.
Отбор был жёстким. На место претендовало 16 человек. Да и во время учёбы отсев продолжался: за неуспеваемость, за слабое здоровье, за непригодность в практике. Ведь не каждому дано летать. У лётчиков обязано быть и глубинное (одновременный обзор расстояния до земли и дали при посадке и формирование угла), и боковое зрение. И подобных нюансов, когда необходимо синхронизировать несовместимые на первый взгляд возможности организма, масса!
«Почему-то я, малый из сельской местности, поступил... Нас набрали в полк училища 250 человек. Закончили 93 человека. Из них остались трое: один в Москве, один в Тамбове и я перед вами», - делится Анатолий Костарев.
За свою воздушную карьеру лётчик освоил более 12 типов самолётов и вертолётов, среди которых «Ми-8», «Ми-6», «Ми-24», «Як-182, «Миг-15», «Миг-17», «Миг-25», штурмовик «Су-25», из транспорта — «Ан-26» и другие.
После училища направили на Дальний Восток, потом Чукотка, Приморский край, Хабаровский, Германия...
«Сейчас техническая эволюция произошла. Совершенствование автоматики и электроники, радиооборудования и связи — раньше этого не было. А наши самолёты по надёжности намного лучше американских и европейских и проще в эксплуатации», - говорит эксперт.
Из сейфа герой достаёт добрую часть своей жизни — полётные листы.
«Они вообще-то в штабе должны находиться. Но я сохранил для порядка», - поясняет, бережно переворачивая пожелтевшие странички, Анатолий Афанасьевич.
«Сложный пилотаж, виражи с креном 60 градусов, горизонтальные бочки, перевороты, косые петли...» - отражено в «путёвках в небо»...
Сегодня на груди Анатолия Афанасьевича красуются несколько знаков отличия, среди которых значок гвардейской части, значок за 500-й парашютный прыжок (вообще прыжков было около 560) и значок лётчика-снайпера. Эта категория является высшей степенью освоения техники. Костарев получил знак отличия первым в Закавказье.
«Думал, война закончилась в 45-м...»
Судьба велела Анатолию Костареву сполна испытать свои навыки, забросив в горячие точки. Афганистан, Нагорный Карабах... Проходил испытание герой не один, а вместе с двумя сыновьями.
«Думал, война закончится в 45-м. Да вот нет...
Рапорта на войну не писали. Вызвало начальство: «Надо 10 человек лётного состава в Чечню, Афганистан, Африку и куда угодно. Отбирали подготовленных, так как полёты в горной местности радикально отличаются от наших. Сам туда пожаловал, а меня обратно возвратили с заданием: «Обучить ребят для вылетов в Афганистан».
Скольких научил? Это сложно посчитать. Это всё в несколько этапов: днём в простых условиях, ночью — в простых и сложных, в облаках, на предельной высоте, маневренный и воздушный бой... Всё идёт по графику.
Я из кабины не вылезал, готовил лётчиков в Афганистан на 40-м центре в Баку. От ремня плечо было стёрто в кровь», - рассказывает Анатолий Костарев.
Сыновья Анатолия Афанасьевича тогда уже подросли. Старший — десантник (в лётное не прошёл по зрению), а его брат учился на предпоследнем курсе Орловского политехнического.
«Младшего ухряпал в армию на всякий случай. Жена попросила по связям в Москву или Ленинград устроить. Я пришёл к генералу говорю:
- Сына забираете моего?
Он спрашивает:
- Что, откосить?
Я говорю:
- Ни в коем случае! Его надо забрать в армию! И чем дальше, тем лучше!
Генерал предложил внутренние войска под Хабаровском. А сын в коридоре стоял. Позвали. Спрашиваем: «Куда хочешь?» А он отвечает: «Куда пошлёте или куда папа посоветует, туда и пойду». На том и порешили.
Приезжаю домой. Жена говорит:
- Определил?
Я говорю:
- Точно не знаю: или Москва, или Ленинград.
Она похвалила, обрадовалась, успокоилась... Проходит недели две-три. Получаем письмо...с адресом из-под Хабаровска. Она почти месяц со мной не разговаривала», - вспоминает Анатолий Костарев.
Однажды по приезде со сборов из Москвы Анатолия Афанасьевича встретил командующий с просьбой навести порядок в Степанакерте (ныне Ханканди), что в Нагорном Карабахе, да и опыт, мол, есть. Послали на недельку. Та неделька вылилась в 8 месяцев. Анатолий Костарев был назначен заместителем командующего 4-й армией.
«Тут и старший сын — десантник, был назначен замкомандира спецназ-ротой в Баку. А младшего сына перебросили из Хабаровска в Тулу, а оттуда сначала в Ереван, а потом туда же ко мне. Я их всех и собрал», - рассказывает Анатолий Костарев.
Немало за плечами Костаревых совместных военных операций. Многое отец семейства брал под свою ответственность, лично, без доклада в Москву, принимая решения. Это вызывало шок у вышестоящего руководства, но более чем удачный исход и отсутствие потерь среди бойцов сменяли гнев на милость.
«...Вывезли сначала мирное население: жён, детей, в том числе и своих. Чтобы руки развязать. Потом вывезли боеприпасы. А потом я угнал все самолёты: истребители и бомбардировщики. За это я был вторым в списке на повешение», - признаётся герой.
Ему удалось уцелеть и сохранить жизни местных жителей и подчинённых. Сыновья были всегда рядом, доблестно и честно выполняли свой долг. И так, вместе, они особо остро ощущали за кого и что борются.
«Кто виноват, кто прав — было уже не разобрать. Да и не в этом дело. Наша задача была уберечь людей. Мирные жители в чём виноваты? Прекратить резню, прекратить стычки — вот, что было для нас главное», - говорит Анатолий Костарев.
Когда мы спросили у Анатолия Афанасьевич, какими бы тремя словами он описал слово «война», он ответил — никакими.
«Я бы слово «война» из лексикона всех народов и народностей вычеркнул, а вместо него поставил бы слова «мир» и «дружба». Война — она не должна быть ни у какого народа. Все споры, и в семье, и между странами нужно решать полюбовно. Всегда можно найти среднеприемлемое решение во всех вопросах. Надо уважать друг друга. Или я где-то не прав?..»
В День военно-воздушных сил Анатолий Костарев решил обратиться к своим коллегам-лётчикам:
«Надо любить свою профессию. Если выбрал профессию, надо осваивать, даже если сложно. Стараться! Если хорошо освоишь, с любовью и втянешься, — будет тебе подмога до конца жизни. А начальникам желаю любить и уважать своих подчинённых. Они молодцы, просто им нужно привить желание. Это большое искусство, которое заключается больше не в знаниях теории, а в человеколюбии.
Я поздравляю всех коллег с этим днём! Я горжусь, что был и нахожусь в рядах ВВС нашей страны!»
